воскресенье, 11 ноября 2012 г.

Alter Ego


Золоченое крыльцо отливало всеми цветами радуги.  Винтажные вензеля, украшающие сей древний артефакт искуснейшей работы именитых мастеров прошлого, медленно, из одного столетия в другое, обсыпались, роняя золотой песок на землю.


Шелестя подбитой горностаем мантией, показался сам хозяин дома. Вид, открывающийся перед взором императора, был величественен и широк. Река, виляющая руслом по холмистой местности, и разбитый перед дворцом сад-лабиринт, покоящийся под  дымкой тумана, оставляли ощущение затерянности во времени.

Могущественные некогда горгульи, высовывающие свои мордочки из стен, и призванные охранять дворец от злых духов, потеряли свою силу и застыли безжизненными памятниками, за ненадобностью. В отличие от них, император оставался жив, несмотря на свою принадлежность вечности. 

С тех времен, как Кентавр, специально привезенный для развлечения гостей, был помещен в лабиринт, много изменилось. Статус кво устраивал обоих. Дворец принадлежал  Императору, Лабиринт - Кентавру. Естественно,  последний пользовался дурной славой. Никто не возвращался оттуда живым, но многих неумолимо тянуло на встречу с чудищем, поскольку существовало поверье, что тот, кто пройдет лабиринт, познает себя. Однако карта лабиринта была утрачена навсегда, если вообще существовала, и на прокорм Кентавру хватало желающих.

Император наблюдал эту картину не одно столетие, все-таки номинально лабиринт принадлежал ему. И однажды, решив покончить с мучительным соседством и изменить все в одночасье, ринулся навстречу Кентавру.

Проблуждав до ночи по живому и вечнозеленому лабиринту, император устроился на ночлег. Зажег фонарь, привлекая беспокойных мотыльков. Запели свои песни сверчки, вольный теплый ветер шелестел по листьям деревьев, и казалось, нет момента более красивого и живого, чем этот.

Так прошла ночь, а Кентавр так и не обнаружил себя. Можно было подумать, что он умер.
Но поверить в это было непросто, ведь Император видел собственными глазами, что никто из лабиринта не возвращался.

Он отказывался верить, что столько времени его драгоценной жизни прошло в заблуждении относительно природы того лабиринта, который он некогда построил сам.

среда, 7 ноября 2012 г.

Лимонад

Ночной рейс задерживался. Прохладный морской воздух раздувал полы френча, прокрадывался под рубашку, выдыхая через отверстия для запонок на рукавах. Ботинки отливали бордовым цветом, отражая, как в зеркале, свет фонаря в необычайно темной для этого времени года ночи.

Неясное томление, ожидание, смешанное с тревогой, растворялось в густом воздухе, подхватывая запах отработанного топлива, вырывающегося из лопастей только что приземлившегося самолета. Прямиком из неба. 

Невыносимая мысль о побеге сковывала душу, выпрыгивая наружу скорченным бантиком неоправданных надежд. Новый свет разливался по темным и заплаканным закоулкам сознания, подталкивая легкую и стремительную силу земли пробиться сквозь многослойную пелену, словно через полосу препятствий и прорваться наконец к источнику света и соединиться с ним в полете. 

Дорога предстояла недолгая, но решающая. Не успел раствориться дым от сигареты, зарницей сверкнувшей в воздухе и потухшей в невидимом пространстве, как тень Регулировщика двинулась навстречу самолету, и, выполнив вымуштрованный маневр, застыла на оголенной земле. 

Началась долгожданная загрузка. Ботинки с бордовым отливом неторопливо двинулись к металлической птице, стараясь тактильно запомнить последние перед взлетом ощущения от соприкосновения с землей. 

Привычные двухслойные окна иллюминатора, собственный взгляд, цепляющийся за землю, рассеивающийся полумрак раннего утра и накатывающая бодрость, необъяснимая бодрость. Волей-неволей все очень скоро изменится, и волнующее предчувствие будоражит душу.

Разгон и мгновение - отрыв от земли, мягкое чувство невесомости, сосредоточенное и неуклонное движение вверх, рассекая крыльями толщу облаков. И то, что на земле казалось таким громоздким и внушительным, сейчас же обнаруживает свою уязвимость, балансируя в слоях атмосферы, томясь в ожидании и неизвестности, пока, наконец, не покажется его величество Солнце, разливаясь в бездонном надоблачном океане, являя себя полноправным хозяином своей обители. В душе прорываются аплодисменты! 

Выбор предстоял несложный - оставаться транзитным пассажиром, путешественником из одного континента в другой, презревшего определенность и материальность, либо позволить себе стать частью этого мира, обрести корни и разделить судьбу своего народа.