Четки в его кармане перекатывались с место на место, то собирая в свои объятья, то расставаясь с ниточками, растущими в швах. Движения отшельника были неравномерными – как будто он то взбирается в крутую гору, то сидит неподвижно часами.
Иногда улавливалось смутное присутствие чего-то, о чем четки предпочитали молчать. Но это были самые прекрасные моменты, поскольку тогда они наполнялись каким-то свечением, и неизъяснимыми теплыми ощущениями, как будто рождался маленький огонек, переходящий из одной бусины в другую, как запоздалый пассажир поезда в поисках своего вагона. И все приобретало таинственный смысл: и привычный оттопыренный карман рясы, и его обладатель.
Погода, насколько можно было судить, всегда была одинаковой – комфортной: ни слишком жарко, ни слишком холодно. За исключением всего одного дня.
Непривычный жар начал проступать сквозь холщевую ткань, охраняющую четки от любопытного глаза. В следующую секунду – резкое движение – и яркий слепящий свет cолнца полился со всех сторон, и заполнил собой все, до краев. Четки не успели выдохнуть от изумления, как рассыпались в разные стороны блестящими бусинками, прощально сверкнув в воздухе слезами расставания.
Вот и все – сказал отшельник, и исчез.
